Чего ты хочешь? [Трилогия][СИ] - Анатолий Оркас

- Ну, этого ждать еще столько лет!!! Я просто умру от скуки!

- Тебе найти развлечение по душе?

- Нет! Развлечений мне хватит! Когда я буду шахом...

- Вот когда будешь, тогда и приходи.

- Что значит "Когда будешь?" Когда приходить? А что, сейчас я не шах?

- А сам ты как думаешь? Готов ли ты прямо сейчас сменить своего отца? Готов ли ты при всех подданных и прочем люде доказать, что ты - лучший правитель, чем отец твой? Готов ли ты прямо сейчас утвердиться на троне и править мудро и долго, как сам этого хочешь?

Молчание висит в воздухе. Страшен выбор, предложенный Магом. Одно дело - мечты, другое - явь. Так всю жизнь ты можешь мечтать о вожделенной женщине, но в миг, когда она явит бутоны своих грудей и ласково прижмется обнаженным бедром - мало ли тех, кто оказался в этот миг не силен? Всю жизнь человек мечтает о дворце, а получив его во владение, вдруг выясняется, что из комнаты в комнату долго идти, что в коридорах сквозняки и чтобы протопить все помещения зимой, нужно работать до седьмого пота. Мечты и реальность - вещи не смешиваемые... Молчит принц, прикидывает. Молчит Маг, ждет. Молчит дворец, готовится. И неслышно, на мягких лапах входит Дракон Судьбы. Это запредельный шелест его чешуи вызывает озноб перед принятием решения. Это его дыхание кидает в жар от очевидности происходящего. Это его взгляд открывает душе всю подноготную устремлений и срывает маску заблуждений и самообмана. Он стремителен, он быстрее взгляда, он могуч - нет ему равных в единоборстве, но он бесстрастен - никто не может повлиять на его появление. Он никуда не спешит, но везде появляется вовремя. Мягко касается он невидимым носом принца, и тот, подняв голову от тяжких раздумий, отвечает магу:

- Да. Готов.

- Так иди и правь... - в голосе Мага сквозит удивление: как принц не понимает столь простых вещей?

Принц и сам не понимает, почему столь простая мысль до сих пор не пришла ему в голову? Действительно, что стоит между ним и троном? Отец? Нет, он всего-навсего караулит трон для него. Он ждет от сына поступка, достойного, что бы с почестями возвести его на трон, а самому удалиться от дел... Значит, между ним и троном стоит... он сам! Почтительно поклонившись Магу, он встает и выходит в дворцовую ночь. А Маг вдруг разом погрузневший и словно постаревший долго смотрит в темноту, словно там ждет его невидимый другим собеседник и вдруг бросает:

- Ну что, опять выполняешь мою работу? Или это я выполняю твою? Никак не могу разобраться...

Потом встает и идет к ложу. Завтра он будет наблюдать результат собственных деяний. Хотя, он всего-навсего разрешил этим людям делать то, что они хотят. Так сделал он хоть что-нибудь или нет?

Гудит столица. Праздник идет, клубясь разноцветной рекой по улицам города. Новый Шах взошел сегодня на трон! Радуйтесь, правоверные! И радуются. Радуются старики: достойный занял место почтенного Хиязара - старший сын его. Радуются молодые: Шаху новому всего семнадцать зим - и кто лучше него их, молодых, поймет, крови молодой не даст застояться? Радуются дети: много радости вокруг - им, детям, самое то. Вместе со взрослыми порадоваться. Наряден сегодня дворец, вокруг веселье кружится особенно бурно, а во дворце новый Шах принимает вассальные клятвы от придворных. Здесь же сидит Хиязар, в простом халате, и тюрбан его не отливает всеми цветами - белый у него тюрбан. И каждый новый клянущийся нет-нет да и бросит взгляд на бывшего правителя. Ибо слухи по дворцу ходят - пришел молодой царевич к батюшке, да и сказал: "Спасибо, мол, отец, вырастил, воспитал, а дальше я сам жить буду. И как жить - знаю, и зачем". Кто видел это, кто был там - никто не признается, а вот ходят слухи по дворцу, что разгневался Хиязар на речи глупые царевича, даже замахнулся на него... Да будто сраженный упал, и рот открывает - а сказать ничего не может. А царевич стоит горделиво, на сидящего отца сверху смотрит - и чуть не улыбается. Только - тсссс... Не будем праздничный день украшать собственной казнью... Успеется. И сидит сейчас Хиязар, смотрит не на сына, не на придворных - никуда смотрит шах. Спокойно-спокойно смотрит. А сын его, улыбчив, горд, горяч - на отца не глядит. Зато каждому из слуг своих слово найдет - как халвы откусил, аж за щеками сладко. Пошли плясать воины с саблями - присоединился Шах, удаль свою показал - и все видят, не подстраиваются танцоры, не дают слабины - хорошо танцует Шах, на равных. И церемониймейстер доволен, в пышных усах не спрятать улыбку - выше всяких похвал Шах во главе стола! Только когда новый Шах жаловал пришлому магу новый халат парчовый, да свиток из царских архивов - только тогда дрогнуло веселье, скользнуло кривым, пропущенным ударом, взвизгнуло для привычного придворного уха - и лишь тогда Хиязар очнулся. Встал, поклонился чужеземцу. Затих зал - не в том удивление, что проявил бывший Шах почтение к путнику, коего вчера еще казнить думал, а в том, КАК сделал это старик. Как от себя отрывал.

- Спасибо тебе, маг. Прав ты был, от первого слова, до последнего. И зря я тебя не слушал, вернее - зря слушал.

- Отчего же, почтенный Хиязар?

Не слышит вчерашний Владыка, от горечи слов его кажется - вино сейчас скиснет в кувшинах.

- Где носило тебя столько лет? Почему на исходе дней моих явился ты ко мне - просветить и научить уму разуму? Прав ты - каторжник ты, и влачишь судьбу свою как и все мы, живущие. Прав ты, в могуществе своем, и в своем бессилии. Ах, поганый мой язык, почему не родился я немым от рождения? Грех, грех не помочь ближнему!

С этими словами Хиязар тяжело вышел из зала. С трудом, со скрипом разворачивалось веселье обратно. И удивительно, что Шах молодой, весь день блистающий словом и телом, никак не отреагировал на помешательство отца своего, и на разговор его с пришлым. Поговорили - и хорошо. Хотя все видели - не хорошо оно.

Как будто на троне не сын сидит.

Не родной.

Когда стало так темно, что совсем уже нельзя было двигаться дальше, всадник остановил коня, слез с него и стал распаковывать седельные сумки. Буквально через несколько минут в придорожных кустах был организован ночлег для одинокого путника - косо натянутый полог, спальный мешок на устланной ветками земле, над костерком висел небольшой котелок, а сам всадник усердно занимался своим другом и любимцем - снимал упряжь, пучками травы растирал мягкую шкуру, гребнем вычесывал из гривы и хвоста мусор и грязь этого дня. Потом человек у костра споро работал ложкой над котелком, быстро приведя его совершенно чистое состояние. Он не спорил с законами вселенной, поэтому отсидев приличествующее время на пиру, откланялся и уехал. А когда над землей повис звездный шатер, он не стал вычислять по звездам собственную судьбу - она его не интересовала. Он просто уснул. И сейчас, добравшись до вчерашней стоянки, так для него трагически закончившейся, человек неторопливо оглядел следы ночного происшествия, задумчиво поскреб подбородок и глянул в синее небо, удовлетворенно кивнул и бросил в пространство:

- Я же спрашивал тебя, чего ты хочешь????

И улыбнулся.

2

Марка подвели к горной выработке и грубо толкнули вперед. Уставшее тело подвело, и Марк бухнулся на колени. Это было очень больно - коленями об острую каменную крошку.

- Ну, вот. Мы и пришли, - сообщил сопровождающий.

Марк повертел шеей и плечами, потом поднялся. Ему никто не препятствовал. Через несколько минут он увидел группу рабов - пять человек волокли тележки с рудой, закатывали их на платформу и высыпали в огромный ковш. За ними из штрека вышли человек семь - видимо, надсмотрщики. Один из них отделился от группы и подошел к Марку и его сопровождающим. Остальные поглядывали в их сторону, но не подходили.

- Новенький? - спросил надсмотрщик. - Чей это?

- Неет, - неохотно ответил сопровождающий. - Милость Его Величества.

- Как? - брови надсмотрщика взлетели на лоб. - Его? И в забой?

- А это Его Величество не уточнили. Велел доставить тебе. Я доставил.

Надсмотрщик внимательно оглядел Марка. Потом схватил за подбородок и вздернул вверх. Марк чуть не взлетел в воздух от мощного рывка. Надсмотрщик так же грубо заставил его наклониться, потом отпустил и обошел сзади. Марк почувствовал, как ему задрали рубаху, ветерок лизнул спину, и унялся.

- Ладно, - прозвучал сзади недовольный голос, и Марк сразу же пожалел, что родился на свет. - Возьму. Не выживет - туда ему и дорога. Так? - вдруг грозно спросил он.

- Неет, - еще более неохотно ответил страж. - Велели - не до смерти.

- Ну, это будет видно. Все, доставил? Иди!

В это время пять человек с тележками, ритмично позвякивая цепями, скатили тележки с деревянной платформы, и мимо строя охранников бодро побежали в забой. Надсмотрщики некоторых подгоняли пинками, некоторых - огрели плетью, а в иных кидались камушками. Марк тяжело вздохнул.